К. Душенов. Церковное управление- постановка проблемы
Система церковного управления в том ее виде, в каком она существует сейчас, есть один из самых откровенных пережитков советской эпохи. Эта система сосредотачивает все рычаги общецерковной власти в руках чрезвычайно узкого круга пожизненных членов Священного Синода, доверенных лиц Патриарха и высших чиновников аппарата Московской Патриархии. При том от принятия решений по самым насущным проблемам церковного бытия оказываются напрочь отсечены не только рядовые миряне и священнослужители, но и епархиальные архиереи, зачастую вынужденные на Соборах играть роль бесправной массовки, безропотно одобряющей постановления, заранее принятые в тесном кругу «посвященных».
Вполне очевидно, что выборность и сменяемость синодалов, их реальная подотчетность Архиерейскому Собору — это те первоочередные меры, которые просто необходимы для оздоровления церковной жизни. При том, однако, важно соблюсти два условия. Во-первых, сохранить Патриарха в качестве реального возглавителя Церкви, обладающего всеми необходимыми полномочиями для управления ею, т.е. не скатиться к вульгарной «демократии», при которой истина определяется арифметическим большинством голосов. Во-вторых, выработать дееспособный механизм участия мирян в делах церковного управления.
Весьма ценным в этой области может оказаться опыт Поместного Собора 1917-18 годов, который дела «общественно-церковного характера» отнес к компетенции Высшего Церковного Совета, состоявшего в своей значительной части из обычных мирян. Впрочем, не будем наивными: вопросы реорганизации церковного управления станут в ближайшие годы, несомненно, одними из самых искусительных и сложнорешаемых...
Вполне очевидно, что выборность и сменяемость синодалов, их реальная подотчетность Архиерейскому Собору — это те первоочередные меры, которые просто необходимы для оздоровления церковной жизни. При том, однако, важно соблюсти два условия. Во-первых, сохранить Патриарха в качестве реального возглавителя Церкви, обладающего всеми необходимыми полномочиями для управления ею, т.е. не скатиться к вульгарной «демократии», при которой истина определяется арифметическим большинством голосов. Во-вторых, выработать дееспособный механизм участия мирян в делах церковного управления.
Весьма ценным в этой области может оказаться опыт Поместного Собора 1917-18 годов, который дела «общественно-церковного характера» отнес к компетенции Высшего Церковного Совета, состоявшего в своей значительной части из обычных мирян. Впрочем, не будем наивными: вопросы реорганизации церковного управления станут в ближайшие годы, несомненно, одними из самых искусительных и сложнорешаемых...