о.Владимир Чугунов об избрании епископов
Апостольские правила об избрании и рукоположении епископов
Протоиерей Владимир Чугунов, Русская народная линия
Проблемы церковной жизни / 18.07.2012
[cut=Читать далее......]
Упрёки в «либерализме» и «обновленчестве» автора статьи «О природе церковной власти» есть все основания в лучшем случае отнести к некомпетентности самих обличителей, которые за всю свою благочестивую жизнь так и не удосужились ознакомиться, как заповедано всем христианам без исключений (епископам, пресвитерам, дьяконам, прихожанам), с Правилами Православной Церкви, которыми все мы призваны от времён апостольских руководствоваться не только в своей собственной жизни, но и в управлении церковном. А некоторые даже не постеснялись отпустить такие реплики как «я считаю что теперь выборный епископат ни к чему» и так далее.
В первую очередь по поводу обновленчества. Для слышащих звон, да не знающих, откуда он, поясняем. Основными лозунгами обновленчества, которые автор статьи совершенно не разделяет, были:
1. Упразднение монашеского епископата
2. Пресвитерианское управление церковью
3. Служение литургии на русском языке
4. Переход на гражданский «ленинский» календарь
А теперь скажите, люди добрые, где хотя бы намёком в нашей статье был предложен хотя бы один из этих пунктов?
Было предложено лишь вынести на всеобщее обсуждение (епископов, клира, мирян) вопрос о возвращении к многолетней церковной практике избрания кандидатов в епископы наряду с монашествующим священством священства женатого.
По поводу же «либерализации», то есть участия народа в избрании кандидатов в епископы, делаем выписки из книги «Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истринского», том I, Репринтное издание, С.-Петербург, 1911, «Отчий дом», Москва, 2001)». А проще говоря - эту обычный семинарский учебник.
В I Апостольском правиле (стр. 45) идёт речь «о рукоположении епископа... Относительно же того, кем должен избираться тот, которого эти два или три епископа будут рукополагать в епископский сан, в упомянутом правиле не сказано; о последнем акте, т.е. об избрании епископа и идёт речь в данном 4 (стр.181) правиле».
А теперь приводим авторитетнейшее и единственное толкование этого правила (стр. 183-190), оспорить которое может только Вселенский собор.
«Правило предписывает, чтобы епископ поставлялся (рукополагался - прим. автора) собором всех епископов данной митрополичьей области... В случае, если не все епископы согласны относительно кандидата, тогда предпочтение отдаётся имеющему большинство голосов, но всегда после утверждения со стороны митрополита, как говорится в 6 правиле того же (I Вселенского, Никейского - прим. автора) собора, дополняющем предписания данного (4) правила. Соборное послание, отправленное всем церквам мира, также дополняет предписание этого правила, прибавляя, что при избрании епископа должен участвовать и народ. Всё вышеизложенное составляет предмет постановления Никейского собора относительно избрания и поставления (рукоположения) епископа, и это предписание, получившее соборную силу закона, является точным и полным выразителем церковной практики послеапостольскаго времени до созвания этого собора, причём мы имеем много свидетельств, указывающих, что избрание и поставление (рукоположение) епископа в означенное время совершалось именно таким образом.
Из первого века христианства мы имеем об этом классическое свидетельство от апостольскаго ученика, римского епископа Климента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно говорится о епископском преемстве от Апостолов. Прекрасный и торжественный способ избрания епископа изображается в Апостольских постановлениях следующим образом:
«Собравшийся в день Господень народ с собором пресвитеров и в присутствии епископов пусть даст согласие. Затем старейший среди прочих епископов пусть спросит пресвитеров и народ, тот ли это, которого желают иметь начальником (епископом - прим. автора)? И когда они ответят утвердительно, пусть снова спросит, все ли свидетельствуют, что он достоин этого великого и знатного начальствования и истинно ли исполнил то, что относится к его обязанностям в отношении Бога, не нарушил ли прав людей, хорошо ли устроил дела по дому (речь о женатом кандидате - прим. автора) и безукоризнен ли по жизни? И когда все свидетельствовали согласно, по истине, а не по предубеждению, как перед судиёю Богом и Христом и перед Духом Святым и всеми святыми и служебными духами, что он таков, тогда опять в третий раз пусть будут спрошены, действительно ли он достоин священнослужительства, чтобы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; когда же и в третий раз подтвердит, что он достоин, то пусть от всех потребуют знак согласия (речь о голосовании поднятием рук - прим. автора). И когда последнее будет добровольно исполнено, пусть умолкнут. Затем, когда настанет молчание, один из первых епископов с двумя другими, став подле жертвенника в то время, когда остальные епископы и пресвитеры тайно молятся, а диаконы держат раскрытая божественные Евангелия над головою рукополагаемого, пусть говорит молитву» и т. д.
Подобное же этому говорит в одном из своих посланий и Киприан, епископ карфагенский III века, например: «надобно тщательно сохранять и соблюдать божественное предание и установление Апостольское, которое сохраняется у нас почти во всех областях и по которому, для законного поставления к известному народу епископа, необходимо, чтобы собрались ближайшие епископы той области, и тогда пусть избирается епископ в присутствии народа, который хорошо знает жизнь каждого в отдельности и обыкновенно наблюдает поступки каждого».
Таким образом, как эти, так и другие свидетельства показывают самым наглядным образом, что Никейский собор данным (4) правилом только выразил в полной форме то, что практиковалось при выборе епископа до него и в его время. Эти предписания Никейского собора подтверждаются многими историческими примерами позднейшего времени.
Так Григорий Назианзин пишет кесарийцам послание, в котором рекомендует как высшим сановникам, так и клиру и народу избрание Василия великого. Стефан ефесский, доказывая на халкидонском соборе каноничность своего поставления на кафедру, говорит, что на эту кафедру он поставлен 40 епископами и голосом первейших людей, всего клира и всего гражданства. Сам Василий великий упоминает в одном из своих посланий, что епископам надлежит избрать пастыря для известного города, но что голос народа должен иметь в этом решающее значение.
Среди правил, принятых карфагенским собором 419 г., находим определенное упоминание о народе, который должен высказать своё суждение о кандидате на епископство, и лишь после этого епископы могут поставить или не поставить означенного кандидата.
Итак на основании определения Никейскаго собора и на основании других исторических свидетельств за полтора века после этого собора, из которых некоторые приведены нами, видим, что избрание епископа в первые пять веков церкви состояло в следующем.
Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах, собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или же сами епископы предлагали какое-либо лицо и народ изъявлял своё согласие или несогласие на его избрание. После взаимного соглашения между клиром, народом и епископами, выбор предлагался на утверждение областного митрополита, и лишь после утверждения приступали к рукоположению избранного.
Как видно, право избрания в строгом смысле принадлежало епископам, а народ свидетельствовал каково лицо, имеющее быть епископом, или высказывал своё согласие относительно предложенного епископами лица. Голос народа, следовательно, был так же компетентен, как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть поставлен епископом. Если епископы не могли прийти к соглашению относительно известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие.
Против лица, избранного по согласию епископов и народа и утверждённого митрополитом, никто уже не мог протестовать; а если бы явился такой протестующий голос, вследствие каких-либо обстоятельств, то правила повелевают наказать клир, не умевший сохранить порядка и допустивший в своей епархии возможность протеста против правильно избранного епископа.
В главном, такой порядок избрания епископов, а в частности относительно утверждения избранного, повторяется в правилах многих соборов (Антиох. 19; Лаод. 12; Карф. 13, 50 и др.).
Участие иерархии в избрании и поставлении епископов, которым она передаёт божественные полномочия, осталось и должно всегда оставаться неизменным; участие же в этом народа с течением времени подверглось различным изменениям».
С этого момента, надо сразу заметить, и начинаются все наши беды, приведшие сначала к упразднению женатого епископата, затем к разделению церквей, потом к расколам и так далее. Но продолжим цитирование.
«Вначале в избрании епископа участвовал весь народ известной местности, без различия общественного положения того или другого лица. Это производило при избрании беспорядки и смуты, и Лаодикийский собор нашёл нужным прекратить эти беспорядки, воспретив «сборищу народну» избирать имеющих посвятить себя на служение церкви. После издания этого постановления, в церковную практику проник обычай, по которому в избрании стали участвовать только знатнейшие лица из народа (т. е. государственная элита), причём этому обычаю дал силу закона император Юстиниан. Он установил, что при поставлении нового епископа клир и знатнейшие граждане известной епархии должны собраться в определенное место и, дав присягу в своём беспристрастии, избрать трёх лиц, о которых известно, что они обладают всеми качествами, требуемыми от избираемого канонами и гражданскими законами, а затем из этих трёх лиц митрополит с епископами должен избрать достойнейшего и поставить его в епископы. Этот закон Юстиниана тотчас, после его издания, вошёл в канонические сборники и сделался общим церковным законом.
В конце же VIII века, седьмой вселенский собор нашёл нужным рассмотреть вопрос об избрании епископа и, подтвердив прежние постановления об этом, осуждает 3 своим правилом введённый обычай, по которому некоторые, обходя церковную власть, посредством мирской власти старались сделаться епископами, и объявляет такое избрание недействительным. В действительности, сами светские власти поступали в таких случаях насильственно, принимая подкуп от некоторых претендентов на епископское достоинство. Обманывая государственную власть, обязанную наблюдать за точным исполнением законных предписаний при избрании епископа, представители этой власти находили некоторых бессовестных епископов, которые, в свою очередь, за подкупы исполняли гнусные предначертания этих представителей светской власти. Последнее, между прочим, послужило поводом к изданию особой царской новеллы, упоминаемой нами ниже.
Такой способ избрания и поставления епископа со стороны надлежащего областного епископского собора и при участии народа, т. е. избранных народных представителей, сохранялся, как мы видим, в церкви в течении целого ряда последующих веков.
В исходе XII века александрийский патриарх Марк обращался к Вальсамону с вопросом, можно ли по правилам допускать деревенских людей к участию в выборе епископа, - и, конечно, получил от Вальсамона отрицательный ответ с ссылкой на 13 лаодикийское правило, определённо воспрещающее, как уже нами было упомянуто, «народному сборищу» являться для избрания духовных лиц с правом подачи голоса. Но против участия народа в настоящем смысле, т. е. против его участия через избранного им представителя, Вальсамон не говорит патриарху Марку ни слова, хотя, как известно, Вальсамон не сочувствовал участию народа в избрании епископа.
В XIV и XV веках относительно этого представляет нам свидетельства константинопольская патриархия. Так, между прочим, мы имеем решение патриарха Филофея, в ноябре 1370 г., о хиротонии монаха Анфима в митрополита угровалахийского после избрания его клиром и народом; также решение патриарха Матвея от 1 февраля 1400 г., в котором он предписывает клиру и народу приступить по существующему порядку к выбору заместителя на освободившуюся анхиальскую архиепископию, причем повелевается представить ему трех кандидатов, для того, чтобы, рассмотрев все касающиеся их свидетельства, признать достойнейшего из них епископом.
С течением времени, право народа на участие в избрании своих епископов начало мало по малу утрачиваться, по крайней мере, в большей части поместных церквей; но оно, всё-таки, не потеряло значения, как это торжественно засвидетельствовал иерусалимский собор 1672 г. в своём 10 члене, вошедшем в символические книги православной церкви, именно в Послании восточных патриархов 1723 года.
Кроме упомянутого способа, которым обыкновенно избирались и поставлялись епископы, история представляет нам случаи поставления некоторых епископов и без формального избрания, а просто через наименование известного лица епископом со стороны государственной власти, после чего подлежащее епископы с митрополитом подвергали такое лицо испытанно и, найдя его достойным, совершали над ним хиротонию и выдавали ему утвердительную грамоту.
Подобный способ поставления епископов стал практиковаться в церкви с того времени, когда греко-римские императоры провозгласили себя защитниками церкви, сделали в её пользу богатые пожертвования и законом признали за ней широкие привилегии.
Немало способствовала этому и самая точка зрения римского государственного права, по которому случалось, что государи или заставляли, или непосредственно поставляли епископов, или же оказывали своё влияние на их избрание и поставление, или же, если клир и народ желали иметь своим епископом достойное лицо, то они это лицо и назначали... С течением времени, как со стороны церковной, так и государственной власти, было издано несколько законных предписаний в смысле утверждения этого права государей при поставлении епископов».
Такая практика (давление со стороны государственной власти) ни к чему хорошему не привела. В России, это знаменовалось не одним расколом, то и, так называемым, Синодальным периодом, который стал настоящим бичом Русской Православной Церкви.
Всероссийский собор, работа которого шла в дни русской смуты, призван был не только вернуть патриаршество, но и каноническое право народа на избрание кандидатов в епископы.
И если в древнейшие времена участие всего народа в избрании кандидатов в епископы походило, как сказано в упомянутом выше правиле, на «сборище», то нами и была предложена именно «тайная форма голосования» при избрании кандидата в епископы. И притом, на каждом приходе отдельно. А выборы епископа предлагалось осуществлять путём жребия, как выбор Патриарха Тихона (Белавина), после соборной молитвы.
А теперь скажите, люди хорошие, причём тут либерализм?
А может, дело не в этом, а в том, что кому-то не хочется выпускать из рук бразды тоталитарного правления? Теперь много говорят о внешних врагах Церкви, и ни слова о том, что мы изначала приняли неправильное церковное управление. Положим, во времена монархического строя и большевистского богоборческого режима, об участии народа Божия в избрании кандидатов в епископы даже и говорить не приходилось, теперь-то что мешает вернуться к этой канонической практике, отсутствие которой - и есть самый главный враг нашей Православной Церкви?
Протоиерей Владимир Чугунов,
Городецкая и Ветлужская епархия
Протоиерей Владимир Чугунов, Русская народная линия
Проблемы церковной жизни / 18.07.2012
[cut=Читать далее......]
Упрёки в «либерализме» и «обновленчестве» автора статьи «О природе церковной власти» есть все основания в лучшем случае отнести к некомпетентности самих обличителей, которые за всю свою благочестивую жизнь так и не удосужились ознакомиться, как заповедано всем христианам без исключений (епископам, пресвитерам, дьяконам, прихожанам), с Правилами Православной Церкви, которыми все мы призваны от времён апостольских руководствоваться не только в своей собственной жизни, но и в управлении церковном. А некоторые даже не постеснялись отпустить такие реплики как «я считаю что теперь выборный епископат ни к чему» и так далее.
В первую очередь по поводу обновленчества. Для слышащих звон, да не знающих, откуда он, поясняем. Основными лозунгами обновленчества, которые автор статьи совершенно не разделяет, были:
1. Упразднение монашеского епископата
2. Пресвитерианское управление церковью
3. Служение литургии на русском языке
4. Переход на гражданский «ленинский» календарь
А теперь скажите, люди добрые, где хотя бы намёком в нашей статье был предложен хотя бы один из этих пунктов?
Было предложено лишь вынести на всеобщее обсуждение (епископов, клира, мирян) вопрос о возвращении к многолетней церковной практике избрания кандидатов в епископы наряду с монашествующим священством священства женатого.
По поводу же «либерализации», то есть участия народа в избрании кандидатов в епископы, делаем выписки из книги «Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истринского», том I, Репринтное издание, С.-Петербург, 1911, «Отчий дом», Москва, 2001)». А проще говоря - эту обычный семинарский учебник.
В I Апостольском правиле (стр. 45) идёт речь «о рукоположении епископа... Относительно же того, кем должен избираться тот, которого эти два или три епископа будут рукополагать в епископский сан, в упомянутом правиле не сказано; о последнем акте, т.е. об избрании епископа и идёт речь в данном 4 (стр.181) правиле».
А теперь приводим авторитетнейшее и единственное толкование этого правила (стр. 183-190), оспорить которое может только Вселенский собор.
«Правило предписывает, чтобы епископ поставлялся (рукополагался - прим. автора) собором всех епископов данной митрополичьей области... В случае, если не все епископы согласны относительно кандидата, тогда предпочтение отдаётся имеющему большинство голосов, но всегда после утверждения со стороны митрополита, как говорится в 6 правиле того же (I Вселенского, Никейского - прим. автора) собора, дополняющем предписания данного (4) правила. Соборное послание, отправленное всем церквам мира, также дополняет предписание этого правила, прибавляя, что при избрании епископа должен участвовать и народ. Всё вышеизложенное составляет предмет постановления Никейского собора относительно избрания и поставления (рукоположения) епископа, и это предписание, получившее соборную силу закона, является точным и полным выразителем церковной практики послеапостольскаго времени до созвания этого собора, причём мы имеем много свидетельств, указывающих, что избрание и поставление (рукоположение) епископа в означенное время совершалось именно таким образом.
Из первого века христианства мы имеем об этом классическое свидетельство от апостольскаго ученика, римского епископа Климента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно говорится о епископском преемстве от Апостолов. Прекрасный и торжественный способ избрания епископа изображается в Апостольских постановлениях следующим образом:
«Собравшийся в день Господень народ с собором пресвитеров и в присутствии епископов пусть даст согласие. Затем старейший среди прочих епископов пусть спросит пресвитеров и народ, тот ли это, которого желают иметь начальником (епископом - прим. автора)? И когда они ответят утвердительно, пусть снова спросит, все ли свидетельствуют, что он достоин этого великого и знатного начальствования и истинно ли исполнил то, что относится к его обязанностям в отношении Бога, не нарушил ли прав людей, хорошо ли устроил дела по дому (речь о женатом кандидате - прим. автора) и безукоризнен ли по жизни? И когда все свидетельствовали согласно, по истине, а не по предубеждению, как перед судиёю Богом и Христом и перед Духом Святым и всеми святыми и служебными духами, что он таков, тогда опять в третий раз пусть будут спрошены, действительно ли он достоин священнослужительства, чтобы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; когда же и в третий раз подтвердит, что он достоин, то пусть от всех потребуют знак согласия (речь о голосовании поднятием рук - прим. автора). И когда последнее будет добровольно исполнено, пусть умолкнут. Затем, когда настанет молчание, один из первых епископов с двумя другими, став подле жертвенника в то время, когда остальные епископы и пресвитеры тайно молятся, а диаконы держат раскрытая божественные Евангелия над головою рукополагаемого, пусть говорит молитву» и т. д.
Подобное же этому говорит в одном из своих посланий и Киприан, епископ карфагенский III века, например: «надобно тщательно сохранять и соблюдать божественное предание и установление Апостольское, которое сохраняется у нас почти во всех областях и по которому, для законного поставления к известному народу епископа, необходимо, чтобы собрались ближайшие епископы той области, и тогда пусть избирается епископ в присутствии народа, который хорошо знает жизнь каждого в отдельности и обыкновенно наблюдает поступки каждого».
Таким образом, как эти, так и другие свидетельства показывают самым наглядным образом, что Никейский собор данным (4) правилом только выразил в полной форме то, что практиковалось при выборе епископа до него и в его время. Эти предписания Никейского собора подтверждаются многими историческими примерами позднейшего времени.
Так Григорий Назианзин пишет кесарийцам послание, в котором рекомендует как высшим сановникам, так и клиру и народу избрание Василия великого. Стефан ефесский, доказывая на халкидонском соборе каноничность своего поставления на кафедру, говорит, что на эту кафедру он поставлен 40 епископами и голосом первейших людей, всего клира и всего гражданства. Сам Василий великий упоминает в одном из своих посланий, что епископам надлежит избрать пастыря для известного города, но что голос народа должен иметь в этом решающее значение.
Среди правил, принятых карфагенским собором 419 г., находим определенное упоминание о народе, который должен высказать своё суждение о кандидате на епископство, и лишь после этого епископы могут поставить или не поставить означенного кандидата.
Итак на основании определения Никейскаго собора и на основании других исторических свидетельств за полтора века после этого собора, из которых некоторые приведены нами, видим, что избрание епископа в первые пять веков церкви состояло в следующем.
Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах, собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или же сами епископы предлагали какое-либо лицо и народ изъявлял своё согласие или несогласие на его избрание. После взаимного соглашения между клиром, народом и епископами, выбор предлагался на утверждение областного митрополита, и лишь после утверждения приступали к рукоположению избранного.
Как видно, право избрания в строгом смысле принадлежало епископам, а народ свидетельствовал каково лицо, имеющее быть епископом, или высказывал своё согласие относительно предложенного епископами лица. Голос народа, следовательно, был так же компетентен, как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть поставлен епископом. Если епископы не могли прийти к соглашению относительно известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие.
Против лица, избранного по согласию епископов и народа и утверждённого митрополитом, никто уже не мог протестовать; а если бы явился такой протестующий голос, вследствие каких-либо обстоятельств, то правила повелевают наказать клир, не умевший сохранить порядка и допустивший в своей епархии возможность протеста против правильно избранного епископа.
В главном, такой порядок избрания епископов, а в частности относительно утверждения избранного, повторяется в правилах многих соборов (Антиох. 19; Лаод. 12; Карф. 13, 50 и др.).
Участие иерархии в избрании и поставлении епископов, которым она передаёт божественные полномочия, осталось и должно всегда оставаться неизменным; участие же в этом народа с течением времени подверглось различным изменениям».
С этого момента, надо сразу заметить, и начинаются все наши беды, приведшие сначала к упразднению женатого епископата, затем к разделению церквей, потом к расколам и так далее. Но продолжим цитирование.
«Вначале в избрании епископа участвовал весь народ известной местности, без различия общественного положения того или другого лица. Это производило при избрании беспорядки и смуты, и Лаодикийский собор нашёл нужным прекратить эти беспорядки, воспретив «сборищу народну» избирать имеющих посвятить себя на служение церкви. После издания этого постановления, в церковную практику проник обычай, по которому в избрании стали участвовать только знатнейшие лица из народа (т. е. государственная элита), причём этому обычаю дал силу закона император Юстиниан. Он установил, что при поставлении нового епископа клир и знатнейшие граждане известной епархии должны собраться в определенное место и, дав присягу в своём беспристрастии, избрать трёх лиц, о которых известно, что они обладают всеми качествами, требуемыми от избираемого канонами и гражданскими законами, а затем из этих трёх лиц митрополит с епископами должен избрать достойнейшего и поставить его в епископы. Этот закон Юстиниана тотчас, после его издания, вошёл в канонические сборники и сделался общим церковным законом.
В конце же VIII века, седьмой вселенский собор нашёл нужным рассмотреть вопрос об избрании епископа и, подтвердив прежние постановления об этом, осуждает 3 своим правилом введённый обычай, по которому некоторые, обходя церковную власть, посредством мирской власти старались сделаться епископами, и объявляет такое избрание недействительным. В действительности, сами светские власти поступали в таких случаях насильственно, принимая подкуп от некоторых претендентов на епископское достоинство. Обманывая государственную власть, обязанную наблюдать за точным исполнением законных предписаний при избрании епископа, представители этой власти находили некоторых бессовестных епископов, которые, в свою очередь, за подкупы исполняли гнусные предначертания этих представителей светской власти. Последнее, между прочим, послужило поводом к изданию особой царской новеллы, упоминаемой нами ниже.
Такой способ избрания и поставления епископа со стороны надлежащего областного епископского собора и при участии народа, т. е. избранных народных представителей, сохранялся, как мы видим, в церкви в течении целого ряда последующих веков.
В исходе XII века александрийский патриарх Марк обращался к Вальсамону с вопросом, можно ли по правилам допускать деревенских людей к участию в выборе епископа, - и, конечно, получил от Вальсамона отрицательный ответ с ссылкой на 13 лаодикийское правило, определённо воспрещающее, как уже нами было упомянуто, «народному сборищу» являться для избрания духовных лиц с правом подачи голоса. Но против участия народа в настоящем смысле, т. е. против его участия через избранного им представителя, Вальсамон не говорит патриарху Марку ни слова, хотя, как известно, Вальсамон не сочувствовал участию народа в избрании епископа.
В XIV и XV веках относительно этого представляет нам свидетельства константинопольская патриархия. Так, между прочим, мы имеем решение патриарха Филофея, в ноябре 1370 г., о хиротонии монаха Анфима в митрополита угровалахийского после избрания его клиром и народом; также решение патриарха Матвея от 1 февраля 1400 г., в котором он предписывает клиру и народу приступить по существующему порядку к выбору заместителя на освободившуюся анхиальскую архиепископию, причем повелевается представить ему трех кандидатов, для того, чтобы, рассмотрев все касающиеся их свидетельства, признать достойнейшего из них епископом.
С течением времени, право народа на участие в избрании своих епископов начало мало по малу утрачиваться, по крайней мере, в большей части поместных церквей; но оно, всё-таки, не потеряло значения, как это торжественно засвидетельствовал иерусалимский собор 1672 г. в своём 10 члене, вошедшем в символические книги православной церкви, именно в Послании восточных патриархов 1723 года.
Кроме упомянутого способа, которым обыкновенно избирались и поставлялись епископы, история представляет нам случаи поставления некоторых епископов и без формального избрания, а просто через наименование известного лица епископом со стороны государственной власти, после чего подлежащее епископы с митрополитом подвергали такое лицо испытанно и, найдя его достойным, совершали над ним хиротонию и выдавали ему утвердительную грамоту.
Подобный способ поставления епископов стал практиковаться в церкви с того времени, когда греко-римские императоры провозгласили себя защитниками церкви, сделали в её пользу богатые пожертвования и законом признали за ней широкие привилегии.
Немало способствовала этому и самая точка зрения римского государственного права, по которому случалось, что государи или заставляли, или непосредственно поставляли епископов, или же оказывали своё влияние на их избрание и поставление, или же, если клир и народ желали иметь своим епископом достойное лицо, то они это лицо и назначали... С течением времени, как со стороны церковной, так и государственной власти, было издано несколько законных предписаний в смысле утверждения этого права государей при поставлении епископов».
Такая практика (давление со стороны государственной власти) ни к чему хорошему не привела. В России, это знаменовалось не одним расколом, то и, так называемым, Синодальным периодом, который стал настоящим бичом Русской Православной Церкви.
Всероссийский собор, работа которого шла в дни русской смуты, призван был не только вернуть патриаршество, но и каноническое право народа на избрание кандидатов в епископы.
И если в древнейшие времена участие всего народа в избрании кандидатов в епископы походило, как сказано в упомянутом выше правиле, на «сборище», то нами и была предложена именно «тайная форма голосования» при избрании кандидата в епископы. И притом, на каждом приходе отдельно. А выборы епископа предлагалось осуществлять путём жребия, как выбор Патриарха Тихона (Белавина), после соборной молитвы.
А теперь скажите, люди хорошие, причём тут либерализм?
А может, дело не в этом, а в том, что кому-то не хочется выпускать из рук бразды тоталитарного правления? Теперь много говорят о внешних врагах Церкви, и ни слова о том, что мы изначала приняли неправильное церковное управление. Положим, во времена монархического строя и большевистского богоборческого режима, об участии народа Божия в избрании кандидатов в епископы даже и говорить не приходилось, теперь-то что мешает вернуться к этой канонической практике, отсутствие которой - и есть самый главный враг нашей Православной Церкви?
Протоиерей Владимир Чугунов,
Городецкая и Ветлужская епархия