Хроника внутренней деградации
«Ушедшие из храма люди в большинстве своем уже не возвращаются, боль разочарования напоминает им о потерянном доверии к Церкви»
«Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице
и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?
Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год,
пока я окопаю ее и обложу навозом, не принесет ли плода;
если же нет, то в следующий год срубишь ее» (Лк. 13, 7-9).
«Они думают, что имеют власть над небом»
Св. Григорий Богослов «О себе самом и о епископах»
Много лет назад один восторженный молодой человек в порыве религиозного воодушевления решил бросить хорошую работу, дабы стать священником. Дело дошло до рукоположения и благословения на запущенный сельский приход.
Дохода от треб и кассового сбора священнику хватало только на хлеб. Экономить тоже было тяжело: свечи, например, разрешалось покупать втридорога только у местного Архипастыря. Но более всего жить не давали ежеквартальные сборы на нужды епархии, взносы на разные издательские проекты, миссионерский и им же несть числа отделы, регентские, воскресные школы… Особую статью расходов составляют день рождения Архиерея, его тезоименитство, годовщина хиротонии, день, когда он был назначен на кафедру, разные юбилеи и епархиальные собрания, награды, которые хочешь не хочешь должен покупать…
Чтобы зарабатывать на более-менее сносную человеческую жизнь, батюшка занялся перевозками грузов, продолжая при этом служить в храме. Архиерей, прознав об этом беззаконии, зело разгневался. По его мнению, пастырь должен служить только Христу, а не мамоне. Церковь важнее, чем дети лукавого священника, который скрывает от священноначальства доходы под предлогом тяжелых семейных обстоятельств.
Архипастырь возбранил заниматься мирской работой, угрожая запретом в служении. Ну а дети священника, а матушка? А вот они-то оказались наиболее беззащитными перед высокопреосвященной подлостью. Батюшка не перечил Владыке, смирялся и терпел. Но как дальше жить? Его душу раздирали противоречия: с одной стороны, покоя не давало Богом данное чувство любви и заботы о семье, а с другой давил страх, что, ослушавшись Архипастыря, он отвергнет Христа. Этой его нравственной высотой и добрыми качествами прагматично пользовался в своих корыстных целях Архиерей. Обеспечение семьи пришлось взять на себя матушке, менее ограниченной в своих возможностях «канонами».
«Крепостное право отменили в ХІХ веке для всех, кроме попов», — говорят между собой батюшки. Священник православной Церкви парализован нерегулируемой никакими юридическими нормами властью Архиерея. Личных рабов нужно держать на цепи.
***
Один батюшка лет пять ремонтировал церковный дом, в котором жил с семьей. Из развалюхи сие построение превратилось в симпатичную хату с уютными комнатками. Но вот беда! Архипастырь, совершая объезд епархии, узрел сей лакомый кусочек. Приезд некоторых Архиереев с иподиаконами на приход сровни летописным сказаниям о набегах орды на мирные украинские деревни. Он поставил ультиматум – плати за аренду дома или посели квартирантов, которые будут платить мне же, а иначе выметайся вон. Паства стала горой за батюшку, но это в УПЦ почти что ничего не решает. Пришлось нанимать адвоката, чтобы защитить себя от супостата.
В городах квартирный вопрос решается аналогично. Пожертвовал как-то именитый прихожанин квартиру для служащих в одном из храмов священников. Вот радость-то Архипастырю! Он тут же наложил свою руку на недвижимость. Хочешь жить – плати за аренду помещения по солидным расценкам, которых не найти ни в одном проспекте по съему недвижимости. А в другом месте жить не положено священникам Церкви Христовой. Да, заботливый отец! Он обращается к священникам не иначе как «мои деточки».
Собранные таким образом деньги можно пустить на «благое дело» — помочь детдому или инвалидам. Хороший пиар Владыки без вложения личных средств, отложенных на покупку нового мерседеса! Намного выгодней, чем утешать поповских отпрысков дешевой конфетой. Выходит, детдомовцы и инвалиды намного более социально и юридически защищены, чем священнослужители и их семьи. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим 5,8).
***
Захудалый сельский приход. У батюшки двое детей. Семья с утра до ночи работает на подсобном хозяйстве, но для того, чтобы собрать детишек в школу, этого мало. А если, не дай Бог, кто заболеет, то хоть бери и сам ложись в могилу! И вот идет батюшка к благочинному с просьбой подписать справку для получения помощи от государства на детей. А благочинный, у которого в гаражике несколько иномарочек-ангелочков ютится, ему в ответ изрекает: «Вот наконец-то, отец, ты попался мне на глаза. А ты епархиальные взносы заплатил вовремя перед тем, как у меня что-то просить?».
Объяснения о стесненных обстоятельствах, в которых находится семья, не возымели силы на блюстителя канонов Православной Церкви. Где бы эти самые каноны почитать и ознакомиться, по какой статье ты перед Богом влетел и на сколько? Сколько, например, нужно заплатить за обязательную для каждого священника ежегодную исповедь или за курсы по повышению квалификации духовенства? Все в действительности очень просто. И без знания канонов понятно, что у благочинного машина поломалась — вот стоимостью ремонта и определяется размер «взносов».
Бедный батюшка никак не мог понять всей глубины страданий благочинного. Но трагичность этой ситуации состояла в том, что батюшка совсем не был приспособлен к жизни «в миру», и поэтому всецело зависел от бюрократической системы управления Церковью. Он пошел бы на что угодно, лишь бы не лишили прихода. Как же дальше жить без Церкви, куда идти? «Что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь» (Лк 16,3).
Несмотря на вынужденное низкопоклонство, прихода он все таки лишился. Архиерей той епархии вместе с благочинным и причтом в очередной раз поехал на Афон помолиться о грехах своей паствы. А в это время жители того села «тихо-мирно» передали храм более толерантному и благополучному «украинскому» священнику, то бишь другой юрисдикции.
Потерявший приход и, соответственно, место жительства, батюшка на вопрос «что делать и куда идти?» получил от духовного отца классический ответ: «Кто ж тебе виноват, что ты ладить с людьми не умеешь? Куда хочешь, туда и иди».
Непрестанные заботы о Церкви, многократные, опустошающие церковную казну поездки за границу по церковным делам да по святым местам не оставляют времени у Архиереев для того, чтоб появиться на проблемном приходе и поинтересоваться, как прихожане живут и молятся в такой трудный и унылый час. Как-то «непрестижно» в УПЦ помогать хоть копейкой не чужому человеку, а собрату во Христе, с которым разделяем Евхаристическую Трапезу. Что ж, не нужен Владыке этот приход, плевать он хотел на свое духовенство, значит Господь его и заберет.
Зато исправно исполняя геополитические послушания Московской Патриархии, священноначалие УПЦ громко трубит по всему миру о гонениях на Церковь. Для вящей убедительности показывают международным правозащитным организациям несколько распиаренных приходов. О десятках других, потерянных благодаря равнодушию священноначалия, «ревнители справедливости» почему-то молчат. А у «лишенных наследства» священников вообще нет права голоса, у них заключены уста боязнью прещений, и о них никто ничего не знает.
Между епископатом и рядовым духовенством «утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк 16, 26). Эта классовая отчужденность отображается на взаимоотношениях священников с мирянами. Миряне думают, что священники – некая изолированная от общества каста храмовников, занятых сугубо церковными проблемами. Священнослужители, в свою очередь, кроме как читать нотации на проповедях, общаться по-человечески на равных с людьми не могут, боятся сказать что-то не то, чтобы не дай Бог к Владыке не дошло. Этот внутренний раскол в УПЦ намного серьезней, чем внешний. Если бы не было этой искусственно созданной обособленности между христианами, у которых просто разное призвание, Церковь сегодня не испытывала бы потерь и катастрофического нравственного упадка.
***
В одном украинском селе на Радоницу традиционно съехалась вся родня на кладбище. Настоятель храма УПЦ служил литии на могилках тех, кто его об этом просил. Люди щедро жертвовали на храм, который изрядно обветшал. Батюшка все деньги с людей собрал и уехал. А церковь как стояла, так и продолжает стоять в запустении, он и не думает там ничего делать.
Этого священника не стоит строго судить за то, что присвоил деньги. Ему нужно было думать, как дань в церковную казну заплатить, и что останется потом на семью. Благодаря нескольким таким дням в году он мог покрыть хоть в малой мере свои долговые ямы. Ему было стыдно за себя, поэтому он так быстро и уехал восвояси.
Прихожане и клир до этого безмолвного инцидента делились пятьдесят на пятьдесят – кто за УПЦ, а кто за УПЦ КП. После этого случая ситуация изменилась не в нашу пользу – десять на девяносто. Не сами ли мы себя гоним, да заодно и других от Христа отгоняем, «сами не входим и хотящих войти не допускаем» (Мф23,13)?
***
Предприимчивый батюшка попал на приход с полуразрушенным храмом. Он быстро с помощью своих друзей наладил пилораму и начал зарабатывать. Восстановил приход, построил дом для священника и воскресной школы, платил зарплату хору. Жизнь заструилась на этом приходе. Но в этой неконструктивной растрате денег состояла фундаментальная ошибка священника.
Когда он уже проводил отопление в храме, его вызвал местный преемник апостолов и запросил в месяц такую сумму епархиальных взносов, что у батюшки просто руки опустились. На вопрос, как это выплачивать, если приход приносит в три раза меньше при том, что он себе ничего не берет, архиерей заявил: «А храм за что отстраивал? Значит можешь, просто не хочешь платить». Батюшка был парень не промах, поэтому с откровенной наглостью сановитого рэкетира не согласился, но перед Богом таки смирился: «Значит, нет воли Божьей, чтобы я тут трудился». Велел матушке собирать вещи и детей и уехал оттуда. На тот приход Архиерей поставил более сговорчивого батюшку (за деньги, естественно), который довел его до почти изначальной пустоты. А через некоторое время и он оттуда удрал.
«Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин 4,38). Господь спросит однажды у служителей культа, а что вы там делали, на Моем поле, которое Я вам доверил, не свою ли личную жизнь устраивали за Мой счет?
***
К одному высокопоставленному в районе священнику обратилась семья с просьбой похоронить сына, который трагически погиб в автокатастрофе. Тот новоявленный «протоиерей новый богослов» решил сверкнуть знанием православной экклесиологии: «Ваш сын де не причащался и в Церковь не ходил, значит, он не есть частью Тела Христова. Как я могу его отпеть? Благодать его не достигнет. Но…». В дальнейшем разговоре он прикинул, сколько тот умерший человек не купил свечек и не подал записок за всю свою жизнь. Если все это оплатить, то благодатное равновесие правосудия Божия, пожалуй, восстановится. В итоге вышла такая сумма за похорон, что родители решили: «В «украинской» Церкви дешевле будет».
Господь приводит в Церковь много людей, но лишь единицы остаются. Господь рад одной малой овце, а для духовенства это лишние проблемы, если, конечно, эта овца не бизнесмен или чиновник. Если не обращать внимания на волнующие людей вопросы, то ответы найдутся у других конфессий.
***
Показал мне однажды знакомый батюшка раскрученный приход. Возле храма православного — огромное скопление маршруток, дорогих и дешевых машин. Внутри церкви — «прозорливый батюшка».
Грубый нахал орал на несчастных — пришедших к святыне с надеждой на Бога, а попавших на церковного шарлатана. Здесь массово продавались фальшивые «святыньки» и инструкции по их употреблению, втридорога платилось за записки и свечи. Вроде и не бизнес-центр, но и не церковь, хотя имеет вид храма Божьего. «Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мф 24, 15-16).
Сам собой возникает вопрос: как же Архиерей допускает такое откровенное надувательство? Не может быть, чтобы он об этом не знал, объявления о поездках к «чудотворцу» развешены по всей Украине, о нем снимаются «православные» фильмы. Почему Архиерей не разошлет по епархиям указ, который бы запрещал священникам благословлять прихожан на эти поездки? Ответ прост: «прозорливец» с ним делится, вот его и рекламируют, и в запрет не отправляют за откровенно неканоничную деятельность и явно псевдохристианскую проповедь.
Как же можно искажать лик православного старца образом такого проходимца?! Получая быструю прибыль путем обмана тысячи людей, УПЦ не только теряет нравственный облик, авторитет в обществе, но и свое будущее. Ведь все эти люди рано или поздно поймут, что их обманули, что на них нагло наживаются. Складывается впечатление, что духовенство живет по принципу «после нас хоть трава не расти». Только если на сожженной земле растительность за год-два все таки появится, то ушедшие из храма люди в большинстве своем уже не возвращаются, боль разочарования напоминает им о потерянном доверии к Церкви.
***
Один священник на простом приходе «твердо стоял в православии». Жил батюшка худо-бедно и матушка не могла с этим смириться, ведь нужно восьмерых детей как-то содержать. Люди не хотели его по-человечески поддержать, и дело тут не столько в черствости паствы, сколько в мировоззрении и характере самого священника. С другими священниками дружбу водить у него не получалось. Духовенство вообще боится высказывать свои мысли вслух.
Односельчане в церковь почти не ходили. Все его считали таким себе блаженненьким, «не от мира сего», и никто серьезно не воспринимал его вызывающей проповеди. «У меня за столько лет ещё ни одна служба без скандалов не обошлась», — похвалялся он огненной силой своего слова. Ну чего, казалось бы, с людьми ругаться? Но так настроена наша «православная жизнь», что нужно обязательно с кем-то за веру «бороться».
Вся эта православная бравада — какой-то постоянный самообман. А что же в действительности? Батюшка оказался совершенно один перед лицом множества внутренних противоречий и внешних неурядиц. Поговорить по-человечески не с кем, деваться с подводной лодки некуда, вот он и запил.
Приходит, ведомый нуждой, такой священник на поле просить себе мешочек зерна у своих односельчан, а они ему в ответ говорят: «Нет, денег не возьмем с батюшки, мы же православные, крещеные». Достает тогда бедолага бутылку водки из под полы и распивает её с прихожанами прямо на поле. А потом его пьяного вместе с мешком домой завозят и сбрасывают, как скотину, под забором. До чего ж духовенство довели! Какую же душевную боль испытывают батюшки, которые вынуждены менять на мешок зерна честь священнослужителя! А разве есть иной выход, на кого надеяться, откуда помощи ждать, ведь жить как-то надо? От земных граждан заоблачной Святой Руси не дождешься, вот и приходится её просить у «зомбированных Америкой», «майдановцев», «врагов православия».
Думаю, в таком положении находится девяносто пять процентов духовенства, если не больше! И это не подвиг терпения поношений ради Христа, а откровенная бесчеловечность и закоренелое невежество. Нам на это указывают люди и обстоятельства. Мы никому не верим, всех вокруг подозреваем в ереси и этим гордимся, у нас своя собственная «православная правда».
Если нет любви даже к своим присным, то о какой истине мы рассказываем людям? Живем лукаво, а говорим возвышенно. Вот и результат — духовенство пьет от ощущения бессмысленности своего призвания.
***
Один видный батюшка открыто пил и изрядно подгуливал. Вел себя при этом бесцеремонно и нагло: «Ну и что ж, что пью, вам какое дело, главное, что я пастырь истинной Церкви! Вам нужно только в храм ходить и лишних вопросов не задавать!». Такое нахальство сильно угнетало прихожан и они его поменяли на менее распущенного «украинского» батюшку. «Переход» происходил с пьяным публичным скандалом, широко пропиаренным в УПЦ. И что же? Этого священника наградили орденом. Какая благодарность! В российских СМИ о нем раструбили как о мученике за веру. Актеру в церковном цирке дружно аплодировала вся Россия.
Ещё один священник той же епархии после съемок очередной серии популярного в России телесериала «Гонения на Церковь в Украине», пережил финансовый подъем – потерял приход, но зато приобрел в городе новый дом! Удивительно, но после такого «несчастья» жизнь пошла, как по маслу.
Жалкое состояние нашего духовенства архиереи умело используют в своих целях: и храм захудалый не надо обслуживать, деньги на него тратить, и заказную картинку гонений можно показать, и свою собственную безалаберность можно прикрыть «происками врагов Церкви». У меня порой складывается впечатление, что современным Архипастырям совершенно безразлично, куда они ведут свою паству, что о них подумают люди и какой ответ они дадут перед Богом о своих пасомых.
***
Звоню одному городскому батюшке, а он спокойно мне говорит: «Последние евро сегодня разменял, дети заболели… Ничего, Господь не оставит, может, требку какую пошлет». Но и с требками в городах проблемка. Тут своя система работает. Все «прибыльные» требы пойдут в казну благочинного района и тем священникам, которым он за определенный процент «дает» возможность заработать.
Таким образованным и ответственным простакам, как мой знакомый батюшка, оставляют «множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды» (Ин 5,3), то есть всякий «сброд», к которому нужен человечный подход. С таких людей грех что-то брать, вот батюшка и не берет, а от того, что болящие предлагают, батюшка отказывается за редким исключением. Вот на эти «исключения» и вся надежда у семьи священника. Молитвами святых попов, спаси Господи нашу Церковь!
***
У городских священников зарплата обычно мизерная, как раз хватает, чтобы заплатить за отопление. Архиерей же местный ещё и приличную сумму с прихода собирает на строительство роскошного монастыря, в котором три насельника будут жить, чтобы в епархии «числилось». Храм для Церкви или Церковь для храма? Человек для храма или храм для человека? Мы строим огромные и роскошные храмы ценой разрушения Церкви, ибо, гоняясь за престижем, забываем о страданиях маленьких людей.
Я памятник воздвиг себе нерукотворный, чтобы потомки взглянули когда-то на великолепные стены огромных соборов и сказали: это построило такое-то высокопоставленное духовное лицо! «И приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. 2 Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено» (Мф 24, 1-2). Может быть, такой ценой были возведены когда-то тысячи храмов в Российской империи, которые Господь попустил разрушить после 1917-го?
***
Что же делать обычным делателям на ниве Христовой, когда князья Церкви о них забыли? Многим священникам, чтобы выжить, приходится идти на светскую работу. Но не бывает худа без добра, таким образом они становятся ближе к людям, и независимее от церковной системы. Кто-то работает на стройке и приезжает служить по воскресеньям на приход. Кто-то имеет огромное хозяйство, собирает молоко по селу или занимается транспортными перевозками… Апостолы-рыбари-плотники… входят после работы в храм Божий как в храм, а не на рабочее место, молятся вместе с людьми и говорят о Евангелии, отдавая должную дань уважения епископату и строго соблюдая церковный чин их молитвенного поминовения.
***
Подобные ведомые и неведомые миру случаи можно перечислять до бесконечности, но, думаю, сказанного достаточно, чтобы понять главное – мы сами разрушаем свою же Церковь. Ещё несколько лет такого наплевательского отношения к Ней, и нашим пастырям придется собирать паству по всевозможным сектам. Мы сейчас не задумываясь исчерпываем запас доверия к Церкви у людей, используя авторитет «Церкви-мученицы». Но это не может длиться вечно. Наступает время, когда людей уже вообще ничего не будет удивлять.
Многие сегодня говорят о реформе в Церкви и о борьбе с православным «папизмом». Кто-то считает, что эта тенденция протестантская и чревата расколом, что молодое поколение духовенства привносит в Церковь дух модернизма. А если всё же для начала (со всем тем, что мы уже имеем, с апостольским устройством кафолической Церкви) попробовать жить по-человечески? Тогда и будет видно что менять, а что оставить. Может, попробовать осознать свои ошибки и возвратиться хотя бы ровно на сто лет назад к гениальным решениям Поместного Собора 1917-1918 года, который все эти церковные проблемы много лет собирал и формулировал, а потом озвучил и вынес на всеобщее обсуждение? Но тогда было поздно их разбирать и исправлять, началась революция. Сегодня же о них забыли. Соборное устроение и духовное рассуждение заменяет односторонняя вертикаль церковной власти, сконструированная в советское время КГБ для своих потребностей.
Документальные кадры маленькой хроники, приведенные в статье, – это ведь и есть реальная история нашей Церкви. Разве не Церковь вырастила тех людей, которые её уничтожали в 1917-ом? Христиан, воспитанных в таком «православии», ничего не останавливает перед наживой. Вот и не остановило. Революцию делали семинаристы, а убивали попов ученики воскресных школ. В России духовное образование было обязательным для всех. Вчера было за Веру, Царя и Отечество, а стало за Ленина, Сталина, Родину – мало кто заметил, как произошел переход.
Все дело в том, что маски поменялись, а дух остался все тот же: «Ныне закрываются ворота Лавры и гаснут в ней лампады, — писал св. Патриарх Тихон в Послании к русскому народу в связи с закрытием Свято-Сергиевской Троицкой Лавры большевиками. — Что же? Разве мы уже не растратили внешнее свое достояние и остались при одном голоде и холоде? Мы только носим имя, что живы, а на самом деле уже мертвы. Уже близится грозное время, и, если не покаемся мы, отнимется от нас виноградник Царствия Божия и передастся другим делателям, которые будут давать плоды в свое время. Да не будет сего с нами. Очистим же сердце наше покаянием и молитвами…».
Накануне Великого поста эти трезвые мысли и честные слова в наше лукавое время служат точным ориентиром для современных христиан.
***
Благочестивые, но замкнутые богослужебным кругом в храме люди могут сказать, что выношу сор из избы. Но то, о чем я пишу с глубоким сожалением – это кровоточащие раны нашей Церкви, те проблемы, которые уже для многих стали очевидны. В нынешних скорбях Господь вскрывает те грехи, которые уже не в силах терпеть ни люди, ни небо. Пусть это будет криком души. Молчать дальше – значит проявлять равнодушие к человеческой боли.
Денис Таргонский,
«РЕЛИГИЯ В УКРАИНЕ», 22 февраля 2017 г.
Источник: http://pravtoday.ru/xronika-vnutrennej-degradacii/
«Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице
и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?
Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год,
пока я окопаю ее и обложу навозом, не принесет ли плода;
если же нет, то в следующий год срубишь ее» (Лк. 13, 7-9).
«Они думают, что имеют власть над небом»
Св. Григорий Богослов «О себе самом и о епископах»
Много лет назад один восторженный молодой человек в порыве религиозного воодушевления решил бросить хорошую работу, дабы стать священником. Дело дошло до рукоположения и благословения на запущенный сельский приход.
Дохода от треб и кассового сбора священнику хватало только на хлеб. Экономить тоже было тяжело: свечи, например, разрешалось покупать втридорога только у местного Архипастыря. Но более всего жить не давали ежеквартальные сборы на нужды епархии, взносы на разные издательские проекты, миссионерский и им же несть числа отделы, регентские, воскресные школы… Особую статью расходов составляют день рождения Архиерея, его тезоименитство, годовщина хиротонии, день, когда он был назначен на кафедру, разные юбилеи и епархиальные собрания, награды, которые хочешь не хочешь должен покупать…
Чтобы зарабатывать на более-менее сносную человеческую жизнь, батюшка занялся перевозками грузов, продолжая при этом служить в храме. Архиерей, прознав об этом беззаконии, зело разгневался. По его мнению, пастырь должен служить только Христу, а не мамоне. Церковь важнее, чем дети лукавого священника, который скрывает от священноначальства доходы под предлогом тяжелых семейных обстоятельств.
Архипастырь возбранил заниматься мирской работой, угрожая запретом в служении. Ну а дети священника, а матушка? А вот они-то оказались наиболее беззащитными перед высокопреосвященной подлостью. Батюшка не перечил Владыке, смирялся и терпел. Но как дальше жить? Его душу раздирали противоречия: с одной стороны, покоя не давало Богом данное чувство любви и заботы о семье, а с другой давил страх, что, ослушавшись Архипастыря, он отвергнет Христа. Этой его нравственной высотой и добрыми качествами прагматично пользовался в своих корыстных целях Архиерей. Обеспечение семьи пришлось взять на себя матушке, менее ограниченной в своих возможностях «канонами».
«Крепостное право отменили в ХІХ веке для всех, кроме попов», — говорят между собой батюшки. Священник православной Церкви парализован нерегулируемой никакими юридическими нормами властью Архиерея. Личных рабов нужно держать на цепи.
***
Один батюшка лет пять ремонтировал церковный дом, в котором жил с семьей. Из развалюхи сие построение превратилось в симпатичную хату с уютными комнатками. Но вот беда! Архипастырь, совершая объезд епархии, узрел сей лакомый кусочек. Приезд некоторых Архиереев с иподиаконами на приход сровни летописным сказаниям о набегах орды на мирные украинские деревни. Он поставил ультиматум – плати за аренду дома или посели квартирантов, которые будут платить мне же, а иначе выметайся вон. Паства стала горой за батюшку, но это в УПЦ почти что ничего не решает. Пришлось нанимать адвоката, чтобы защитить себя от супостата.
В городах квартирный вопрос решается аналогично. Пожертвовал как-то именитый прихожанин квартиру для служащих в одном из храмов священников. Вот радость-то Архипастырю! Он тут же наложил свою руку на недвижимость. Хочешь жить – плати за аренду помещения по солидным расценкам, которых не найти ни в одном проспекте по съему недвижимости. А в другом месте жить не положено священникам Церкви Христовой. Да, заботливый отец! Он обращается к священникам не иначе как «мои деточки».
Собранные таким образом деньги можно пустить на «благое дело» — помочь детдому или инвалидам. Хороший пиар Владыки без вложения личных средств, отложенных на покупку нового мерседеса! Намного выгодней, чем утешать поповских отпрысков дешевой конфетой. Выходит, детдомовцы и инвалиды намного более социально и юридически защищены, чем священнослужители и их семьи. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим 5,8).
***
Захудалый сельский приход. У батюшки двое детей. Семья с утра до ночи работает на подсобном хозяйстве, но для того, чтобы собрать детишек в школу, этого мало. А если, не дай Бог, кто заболеет, то хоть бери и сам ложись в могилу! И вот идет батюшка к благочинному с просьбой подписать справку для получения помощи от государства на детей. А благочинный, у которого в гаражике несколько иномарочек-ангелочков ютится, ему в ответ изрекает: «Вот наконец-то, отец, ты попался мне на глаза. А ты епархиальные взносы заплатил вовремя перед тем, как у меня что-то просить?».
Объяснения о стесненных обстоятельствах, в которых находится семья, не возымели силы на блюстителя канонов Православной Церкви. Где бы эти самые каноны почитать и ознакомиться, по какой статье ты перед Богом влетел и на сколько? Сколько, например, нужно заплатить за обязательную для каждого священника ежегодную исповедь или за курсы по повышению квалификации духовенства? Все в действительности очень просто. И без знания канонов понятно, что у благочинного машина поломалась — вот стоимостью ремонта и определяется размер «взносов».
Бедный батюшка никак не мог понять всей глубины страданий благочинного. Но трагичность этой ситуации состояла в том, что батюшка совсем не был приспособлен к жизни «в миру», и поэтому всецело зависел от бюрократической системы управления Церковью. Он пошел бы на что угодно, лишь бы не лишили прихода. Как же дальше жить без Церкви, куда идти? «Что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь» (Лк 16,3).
Несмотря на вынужденное низкопоклонство, прихода он все таки лишился. Архиерей той епархии вместе с благочинным и причтом в очередной раз поехал на Афон помолиться о грехах своей паствы. А в это время жители того села «тихо-мирно» передали храм более толерантному и благополучному «украинскому» священнику, то бишь другой юрисдикции.
Потерявший приход и, соответственно, место жительства, батюшка на вопрос «что делать и куда идти?» получил от духовного отца классический ответ: «Кто ж тебе виноват, что ты ладить с людьми не умеешь? Куда хочешь, туда и иди».
Непрестанные заботы о Церкви, многократные, опустошающие церковную казну поездки за границу по церковным делам да по святым местам не оставляют времени у Архиереев для того, чтоб появиться на проблемном приходе и поинтересоваться, как прихожане живут и молятся в такой трудный и унылый час. Как-то «непрестижно» в УПЦ помогать хоть копейкой не чужому человеку, а собрату во Христе, с которым разделяем Евхаристическую Трапезу. Что ж, не нужен Владыке этот приход, плевать он хотел на свое духовенство, значит Господь его и заберет.
Зато исправно исполняя геополитические послушания Московской Патриархии, священноначалие УПЦ громко трубит по всему миру о гонениях на Церковь. Для вящей убедительности показывают международным правозащитным организациям несколько распиаренных приходов. О десятках других, потерянных благодаря равнодушию священноначалия, «ревнители справедливости» почему-то молчат. А у «лишенных наследства» священников вообще нет права голоса, у них заключены уста боязнью прещений, и о них никто ничего не знает.
Между епископатом и рядовым духовенством «утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк 16, 26). Эта классовая отчужденность отображается на взаимоотношениях священников с мирянами. Миряне думают, что священники – некая изолированная от общества каста храмовников, занятых сугубо церковными проблемами. Священнослужители, в свою очередь, кроме как читать нотации на проповедях, общаться по-человечески на равных с людьми не могут, боятся сказать что-то не то, чтобы не дай Бог к Владыке не дошло. Этот внутренний раскол в УПЦ намного серьезней, чем внешний. Если бы не было этой искусственно созданной обособленности между христианами, у которых просто разное призвание, Церковь сегодня не испытывала бы потерь и катастрофического нравственного упадка.
***
В одном украинском селе на Радоницу традиционно съехалась вся родня на кладбище. Настоятель храма УПЦ служил литии на могилках тех, кто его об этом просил. Люди щедро жертвовали на храм, который изрядно обветшал. Батюшка все деньги с людей собрал и уехал. А церковь как стояла, так и продолжает стоять в запустении, он и не думает там ничего делать.
Этого священника не стоит строго судить за то, что присвоил деньги. Ему нужно было думать, как дань в церковную казну заплатить, и что останется потом на семью. Благодаря нескольким таким дням в году он мог покрыть хоть в малой мере свои долговые ямы. Ему было стыдно за себя, поэтому он так быстро и уехал восвояси.
Прихожане и клир до этого безмолвного инцидента делились пятьдесят на пятьдесят – кто за УПЦ, а кто за УПЦ КП. После этого случая ситуация изменилась не в нашу пользу – десять на девяносто. Не сами ли мы себя гоним, да заодно и других от Христа отгоняем, «сами не входим и хотящих войти не допускаем» (Мф23,13)?
***
Предприимчивый батюшка попал на приход с полуразрушенным храмом. Он быстро с помощью своих друзей наладил пилораму и начал зарабатывать. Восстановил приход, построил дом для священника и воскресной школы, платил зарплату хору. Жизнь заструилась на этом приходе. Но в этой неконструктивной растрате денег состояла фундаментальная ошибка священника.
Когда он уже проводил отопление в храме, его вызвал местный преемник апостолов и запросил в месяц такую сумму епархиальных взносов, что у батюшки просто руки опустились. На вопрос, как это выплачивать, если приход приносит в три раза меньше при том, что он себе ничего не берет, архиерей заявил: «А храм за что отстраивал? Значит можешь, просто не хочешь платить». Батюшка был парень не промах, поэтому с откровенной наглостью сановитого рэкетира не согласился, но перед Богом таки смирился: «Значит, нет воли Божьей, чтобы я тут трудился». Велел матушке собирать вещи и детей и уехал оттуда. На тот приход Архиерей поставил более сговорчивого батюшку (за деньги, естественно), который довел его до почти изначальной пустоты. А через некоторое время и он оттуда удрал.
«Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин 4,38). Господь спросит однажды у служителей культа, а что вы там делали, на Моем поле, которое Я вам доверил, не свою ли личную жизнь устраивали за Мой счет?
***
К одному высокопоставленному в районе священнику обратилась семья с просьбой похоронить сына, который трагически погиб в автокатастрофе. Тот новоявленный «протоиерей новый богослов» решил сверкнуть знанием православной экклесиологии: «Ваш сын де не причащался и в Церковь не ходил, значит, он не есть частью Тела Христова. Как я могу его отпеть? Благодать его не достигнет. Но…». В дальнейшем разговоре он прикинул, сколько тот умерший человек не купил свечек и не подал записок за всю свою жизнь. Если все это оплатить, то благодатное равновесие правосудия Божия, пожалуй, восстановится. В итоге вышла такая сумма за похорон, что родители решили: «В «украинской» Церкви дешевле будет».
Господь приводит в Церковь много людей, но лишь единицы остаются. Господь рад одной малой овце, а для духовенства это лишние проблемы, если, конечно, эта овца не бизнесмен или чиновник. Если не обращать внимания на волнующие людей вопросы, то ответы найдутся у других конфессий.
***
Показал мне однажды знакомый батюшка раскрученный приход. Возле храма православного — огромное скопление маршруток, дорогих и дешевых машин. Внутри церкви — «прозорливый батюшка».
Грубый нахал орал на несчастных — пришедших к святыне с надеждой на Бога, а попавших на церковного шарлатана. Здесь массово продавались фальшивые «святыньки» и инструкции по их употреблению, втридорога платилось за записки и свечи. Вроде и не бизнес-центр, но и не церковь, хотя имеет вид храма Божьего. «Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мф 24, 15-16).
Сам собой возникает вопрос: как же Архиерей допускает такое откровенное надувательство? Не может быть, чтобы он об этом не знал, объявления о поездках к «чудотворцу» развешены по всей Украине, о нем снимаются «православные» фильмы. Почему Архиерей не разошлет по епархиям указ, который бы запрещал священникам благословлять прихожан на эти поездки? Ответ прост: «прозорливец» с ним делится, вот его и рекламируют, и в запрет не отправляют за откровенно неканоничную деятельность и явно псевдохристианскую проповедь.
Как же можно искажать лик православного старца образом такого проходимца?! Получая быструю прибыль путем обмана тысячи людей, УПЦ не только теряет нравственный облик, авторитет в обществе, но и свое будущее. Ведь все эти люди рано или поздно поймут, что их обманули, что на них нагло наживаются. Складывается впечатление, что духовенство живет по принципу «после нас хоть трава не расти». Только если на сожженной земле растительность за год-два все таки появится, то ушедшие из храма люди в большинстве своем уже не возвращаются, боль разочарования напоминает им о потерянном доверии к Церкви.
***
Один священник на простом приходе «твердо стоял в православии». Жил батюшка худо-бедно и матушка не могла с этим смириться, ведь нужно восьмерых детей как-то содержать. Люди не хотели его по-человечески поддержать, и дело тут не столько в черствости паствы, сколько в мировоззрении и характере самого священника. С другими священниками дружбу водить у него не получалось. Духовенство вообще боится высказывать свои мысли вслух.
Односельчане в церковь почти не ходили. Все его считали таким себе блаженненьким, «не от мира сего», и никто серьезно не воспринимал его вызывающей проповеди. «У меня за столько лет ещё ни одна служба без скандалов не обошлась», — похвалялся он огненной силой своего слова. Ну чего, казалось бы, с людьми ругаться? Но так настроена наша «православная жизнь», что нужно обязательно с кем-то за веру «бороться».
Вся эта православная бравада — какой-то постоянный самообман. А что же в действительности? Батюшка оказался совершенно один перед лицом множества внутренних противоречий и внешних неурядиц. Поговорить по-человечески не с кем, деваться с подводной лодки некуда, вот он и запил.
Приходит, ведомый нуждой, такой священник на поле просить себе мешочек зерна у своих односельчан, а они ему в ответ говорят: «Нет, денег не возьмем с батюшки, мы же православные, крещеные». Достает тогда бедолага бутылку водки из под полы и распивает её с прихожанами прямо на поле. А потом его пьяного вместе с мешком домой завозят и сбрасывают, как скотину, под забором. До чего ж духовенство довели! Какую же душевную боль испытывают батюшки, которые вынуждены менять на мешок зерна честь священнослужителя! А разве есть иной выход, на кого надеяться, откуда помощи ждать, ведь жить как-то надо? От земных граждан заоблачной Святой Руси не дождешься, вот и приходится её просить у «зомбированных Америкой», «майдановцев», «врагов православия».
Думаю, в таком положении находится девяносто пять процентов духовенства, если не больше! И это не подвиг терпения поношений ради Христа, а откровенная бесчеловечность и закоренелое невежество. Нам на это указывают люди и обстоятельства. Мы никому не верим, всех вокруг подозреваем в ереси и этим гордимся, у нас своя собственная «православная правда».
Если нет любви даже к своим присным, то о какой истине мы рассказываем людям? Живем лукаво, а говорим возвышенно. Вот и результат — духовенство пьет от ощущения бессмысленности своего призвания.
***
Один видный батюшка открыто пил и изрядно подгуливал. Вел себя при этом бесцеремонно и нагло: «Ну и что ж, что пью, вам какое дело, главное, что я пастырь истинной Церкви! Вам нужно только в храм ходить и лишних вопросов не задавать!». Такое нахальство сильно угнетало прихожан и они его поменяли на менее распущенного «украинского» батюшку. «Переход» происходил с пьяным публичным скандалом, широко пропиаренным в УПЦ. И что же? Этого священника наградили орденом. Какая благодарность! В российских СМИ о нем раструбили как о мученике за веру. Актеру в церковном цирке дружно аплодировала вся Россия.
Ещё один священник той же епархии после съемок очередной серии популярного в России телесериала «Гонения на Церковь в Украине», пережил финансовый подъем – потерял приход, но зато приобрел в городе новый дом! Удивительно, но после такого «несчастья» жизнь пошла, как по маслу.
Жалкое состояние нашего духовенства архиереи умело используют в своих целях: и храм захудалый не надо обслуживать, деньги на него тратить, и заказную картинку гонений можно показать, и свою собственную безалаберность можно прикрыть «происками врагов Церкви». У меня порой складывается впечатление, что современным Архипастырям совершенно безразлично, куда они ведут свою паству, что о них подумают люди и какой ответ они дадут перед Богом о своих пасомых.
***
Звоню одному городскому батюшке, а он спокойно мне говорит: «Последние евро сегодня разменял, дети заболели… Ничего, Господь не оставит, может, требку какую пошлет». Но и с требками в городах проблемка. Тут своя система работает. Все «прибыльные» требы пойдут в казну благочинного района и тем священникам, которым он за определенный процент «дает» возможность заработать.
Таким образованным и ответственным простакам, как мой знакомый батюшка, оставляют «множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды» (Ин 5,3), то есть всякий «сброд», к которому нужен человечный подход. С таких людей грех что-то брать, вот батюшка и не берет, а от того, что болящие предлагают, батюшка отказывается за редким исключением. Вот на эти «исключения» и вся надежда у семьи священника. Молитвами святых попов, спаси Господи нашу Церковь!
***
У городских священников зарплата обычно мизерная, как раз хватает, чтобы заплатить за отопление. Архиерей же местный ещё и приличную сумму с прихода собирает на строительство роскошного монастыря, в котором три насельника будут жить, чтобы в епархии «числилось». Храм для Церкви или Церковь для храма? Человек для храма или храм для человека? Мы строим огромные и роскошные храмы ценой разрушения Церкви, ибо, гоняясь за престижем, забываем о страданиях маленьких людей.
Я памятник воздвиг себе нерукотворный, чтобы потомки взглянули когда-то на великолепные стены огромных соборов и сказали: это построило такое-то высокопоставленное духовное лицо! «И приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. 2 Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено» (Мф 24, 1-2). Может быть, такой ценой были возведены когда-то тысячи храмов в Российской империи, которые Господь попустил разрушить после 1917-го?
***
Что же делать обычным делателям на ниве Христовой, когда князья Церкви о них забыли? Многим священникам, чтобы выжить, приходится идти на светскую работу. Но не бывает худа без добра, таким образом они становятся ближе к людям, и независимее от церковной системы. Кто-то работает на стройке и приезжает служить по воскресеньям на приход. Кто-то имеет огромное хозяйство, собирает молоко по селу или занимается транспортными перевозками… Апостолы-рыбари-плотники… входят после работы в храм Божий как в храм, а не на рабочее место, молятся вместе с людьми и говорят о Евангелии, отдавая должную дань уважения епископату и строго соблюдая церковный чин их молитвенного поминовения.
***
Подобные ведомые и неведомые миру случаи можно перечислять до бесконечности, но, думаю, сказанного достаточно, чтобы понять главное – мы сами разрушаем свою же Церковь. Ещё несколько лет такого наплевательского отношения к Ней, и нашим пастырям придется собирать паству по всевозможным сектам. Мы сейчас не задумываясь исчерпываем запас доверия к Церкви у людей, используя авторитет «Церкви-мученицы». Но это не может длиться вечно. Наступает время, когда людей уже вообще ничего не будет удивлять.
Многие сегодня говорят о реформе в Церкви и о борьбе с православным «папизмом». Кто-то считает, что эта тенденция протестантская и чревата расколом, что молодое поколение духовенства привносит в Церковь дух модернизма. А если всё же для начала (со всем тем, что мы уже имеем, с апостольским устройством кафолической Церкви) попробовать жить по-человечески? Тогда и будет видно что менять, а что оставить. Может, попробовать осознать свои ошибки и возвратиться хотя бы ровно на сто лет назад к гениальным решениям Поместного Собора 1917-1918 года, который все эти церковные проблемы много лет собирал и формулировал, а потом озвучил и вынес на всеобщее обсуждение? Но тогда было поздно их разбирать и исправлять, началась революция. Сегодня же о них забыли. Соборное устроение и духовное рассуждение заменяет односторонняя вертикаль церковной власти, сконструированная в советское время КГБ для своих потребностей.
Документальные кадры маленькой хроники, приведенные в статье, – это ведь и есть реальная история нашей Церкви. Разве не Церковь вырастила тех людей, которые её уничтожали в 1917-ом? Христиан, воспитанных в таком «православии», ничего не останавливает перед наживой. Вот и не остановило. Революцию делали семинаристы, а убивали попов ученики воскресных школ. В России духовное образование было обязательным для всех. Вчера было за Веру, Царя и Отечество, а стало за Ленина, Сталина, Родину – мало кто заметил, как произошел переход.
Все дело в том, что маски поменялись, а дух остался все тот же: «Ныне закрываются ворота Лавры и гаснут в ней лампады, — писал св. Патриарх Тихон в Послании к русскому народу в связи с закрытием Свято-Сергиевской Троицкой Лавры большевиками. — Что же? Разве мы уже не растратили внешнее свое достояние и остались при одном голоде и холоде? Мы только носим имя, что живы, а на самом деле уже мертвы. Уже близится грозное время, и, если не покаемся мы, отнимется от нас виноградник Царствия Божия и передастся другим делателям, которые будут давать плоды в свое время. Да не будет сего с нами. Очистим же сердце наше покаянием и молитвами…».
Накануне Великого поста эти трезвые мысли и честные слова в наше лукавое время служат точным ориентиром для современных христиан.
***
Благочестивые, но замкнутые богослужебным кругом в храме люди могут сказать, что выношу сор из избы. Но то, о чем я пишу с глубоким сожалением – это кровоточащие раны нашей Церкви, те проблемы, которые уже для многих стали очевидны. В нынешних скорбях Господь вскрывает те грехи, которые уже не в силах терпеть ни люди, ни небо. Пусть это будет криком души. Молчать дальше – значит проявлять равнодушие к человеческой боли.
Денис Таргонский,
«РЕЛИГИЯ В УКРАИНЕ», 22 февраля 2017 г.
Источник: http://pravtoday.ru/xronika-vnutrennej-degradacii/